50 Cent. Путь к славе. Как это было. Покушение
Легендарный рэпер, автор мега хитов, один их самых влиятельных исполнителей в мире Hop-Hop’a, известный не только скандальной историей восхождения, но и головокружительной историей успеха, устроит шоу мирового уровня а рамках тура в поддержку альбома «Beforе I Self-Destruct» 5 апреля в Москве в клубе Б1.
24 мая 2000 года Кёртис Джексон, выходя из дома своих родственников в Южной Ямайке, Квинс подвергся атаке. Преступник действовал быстро и уверенно. Кёртис выходил из дома своих родственников, когда тот выстрелил в него 9 раз. Были серьёзно повреждены рука, бедро, обе ноги, грудь и левая щека. Пуля, попавшая в щёку, задела язык, выбила пару зубов и чуть было не лишила музыканта голоса. Повреждения были очень серьёзными, и рэперу срочно требовалась госпитализация. Его бабушка смогла доставить музыканта в больницу, где 50 Cent сразу сделали операцию. Кёртис пробыл в больнице тринадцать дней.
Сам рэпер рассказывает про этот инцидент так: «Это произошло слишком быстро, у меня не было ни единого шанса выйти из этой перестрелки победителем… Я был напуган, я думал: «Вот дерьмо, кто-то выстрелил мне в лицо! Оно горит, горит.».
В мемуарах, From Pieces to Weight: Once upon a Time in Southside Queens 50 Cent пишет: «После того, как в меня выстрелили в упор девять раз и я не умер, я стал задумываться о своей цели в жизни… Ведь всего несколькими сантиметрами выше — и я бы погиб».
Первые четыре месяца 50 Cent передвигался при помощи костылей, а через пять месяцев после выхода из госпиталя он полностью восстановился. После этого он вместе с сыном и своей подругой переехал в Поконос.
Columbia Records, узнав о происшествии, расторгла контракт, испугавшись, что рэпер не сможет продолжить заниматься музыкой. Музыканту вернули его записи и задаток (половину суммы). Таким образом, музыкант получил на руки готовый альбом «Power Of A Dollar» и право делать с записями всё, что ему заблагорассудится. Скоро записи попали к пиратам, которые продавали диск на каждом углу. Денег это 50 Cent’у не принесло, но зато его заметили благодаря треку «How To Rob», с этого момента все стали говорить о появлении новой звезды в рэп-индустрии.
Завтра ты узнаешь о том времени, на которое пришелся расцвет популярности артиста.
Источник
«Я вломился в студию к 50 Cent и стал бить его костылем»
Текст: Руслан Муннибаев
Джеффри Аткинс, известный как Ja Rule, — отличный пример того, как экс-драгдилер становится одним из самых популярных рэперов в мире, продает милионы дисков, получает охапку премий и всех благ жизни. И он же наглядный пример того, как почти в одночасье почти все это теряется. В его случае причиной стал сменившийся музыкальный тренд, биф с более талантливым новичком и тюремное заключение. Все это Аткинс описал в недавно вышедшей автобиографии «Unruly. The Highs and Lows of Becoming a Man». The Flow прочитал ее и представляет вам несколько любопытных фактов из жизни Ja Rule.
Его отец был пекарем и неплохо зарабатывал, но пристрастился к наркотикам. Мать Джеффри после серии побоев и вынужденного аборта забрала шестилетнего сына и ушла от мужа. Она, как и ее родители, была свидетелями Иеговы — поэтому будущий рэпер в детстве никогда не праздновал дни рождения. По этой же причине он ходил вместе с дедом и бабушкой по домам и разносил журналы этой организации. Разумеется, Джеффри ненавидел это.
Татуировка Kristen на спине Ja Rule означает имя его неродившейся сестры.
Девственность Джеффри потерял в 11 лет на грязной лестничной клетке, подстелив картон, на котором он учился танцевать брейк. Девчонок подогнал его более опытный друг Тайрей — ему было уже 13. «Это было быстро, некомфортно и хреново. Тайрей знал, что он делает, по крайней мере, лучше, чем я. И все закончилось прежде, чем я узнал, что делать».
«Наш первый опыт в торговле был в школе. Джейсон, Кевин и я стали крошить мыло, фасовать в пакетики для крэка и продавать по пятерке. Острым ножом мы крошили мыло Ivory, это выглядело как крэк. Мы просто хотели поднять немного денег на еду и пиво. Мы не пытались продавать наркотики или сделать большие деньги, мы были счастливы, когда удавалось заработать пятьдесят долларо».
Мыльный бизнес лопнул очень скоро, и друзья на время перестали торговать. Позже Ja Rule взялся за настоящий крэк и героин. Заработок в 1000 долларов в неделю заставил его бросить школу. «У каждого из нас были телефоны и пейджеры, но также мы раздавали друзьям и родным номер телефонной будки на том углу, где каждый из нас торговал. Будто это была наша личная телефонная линия. Так и было, потому что если мы не были дома, то стояли на своем углу».
Ja Rule с юности писал тексты в тетрадку, но по-настоящему задумался о рэпе, когда его друг Black познакомил его с DJ Irv, будущим компаньоном Ja. Irv посоветовал им и их третьему другу O объединиться в группу. Трио Cash Money Click даже подписало контракт с лейблом TVT, но Black попал в тюрьму на пять лет, а когда оставшиеся двое пришли на Def Jam, там захотели работать только с Ja Rule.
Так выглядела и звучала первая группа Ja Rule
«DMX был отличным парнем, хорошим другом, но наркотики его изменили. Он творил что угодно, пропускал концерты, съемки клипов и интервью. Однажды я даже попал в тюрьму из-за него. Мы записывались вместе и возвращались на студию из магазина. На лестнице один тип продавал часы.
— Что ты делаешь с часами моего брата? Это же часы моего брата!
И следующее, что я увидел, это как X ударил этого парня и отжал у него часы. Он был известным, зачем ему было грабить кого-то? Мы вернулись на студию, а этот парень вызвал полицию».
Сборная нью-йоркских рэперов первой величины в 1998 году записала саундтрек к фильму «Живот».
«Я написал песню для своего сольного альбома — «Can I Get A…». Jay-Z она понравилась и он попросил ее себе. Я подумал, что если я буду на этом треке и в видео, то без проблем. В обмен он записался на моем альбоме, в «Kill’em All». «Can I Get A…» стал большим хитом, отчасти из-за того, попал на саундтрек к фильму «Час пик». На съемках клипа все было круто, но меня там нельзя было идентифицировать. Я был просто «парнем с Jay-Z».
«Я видел, как ты отжимаешься там. Ты в какой форме вообще?» — спросил режиссер клипа Бретт Ратнер, имея ввиду мои кубики на животе. «Я в порядке». «Ну тогда может снимешь футболку?».
Сначала я обломался, мне хотелось показать мои крутые шмотки, но выбора не было. А когда видео вышло, все хотели знать, кто же этот рэпер в конце клипа. Я. В итоге, снять футболку было лучшим моим решением, которое я когда-либо принимал. Той ночью я стал Ja Rule, а не просто «парнем на треке с Jay-Z». Не думаю, что после я когда-либо надевал футболку».
Трек «Can I Get A. » попал на третий альбом Jay Z «Hard Knock Life»: также там была и песня с DMX.
Биф с 50 Cent развивался постепенно. Сначала они познакомились на студии Jam Master Jay, и 50 Cent, которого тогда знали как Boo-Boo, хотел даже записаться с Ja Rule. Позже (по версии Ja), он обиделся на то, что на съемках своего клипа Ja Rule не уделил ему достаточно внимания — так появился первый дисс «Murda, I Don’t BelieveYou». После этого все стало еще интереснее.
«В 2000-м у меня был концерт, на разогрев которого позвали 50 Cent. Организатор не знал, что между нами есть проблема. Когда я приехал в отель, то увидел там своего приятеля Uncle Chaz, который тогда начал работать менеджером у 50. Он попросил меня поговорить с 50, и мы встретились.
«Ничего личного. Я просто пытаюсь подняться. Трек уже вышел, дальше продолжения не будет. Тут уж ничего не поделать», — сказал 50. Не знаю, почему, но меня это вывело из себя, я стал орать на него, назвал «bitch ass nigga». Он пытался мне отвечать, но я ударил его битой, натянул его футболку ему на голову и начал бить руками. Слева, справа, апперкот. Затем O поднял биту и стал бить его по голове. Black Child присоединился и тоже лупил его. Мы избивали его и никто из людей 50 ничего не сделал. Вечером мы выступили без всякого разогрева. Никто не знал, что за черт этот 50 Cent, и никто не расстроился, что его не было».
Эта драка не была единственной.
«Когда я вернулся в Нью-Йорк, я услышал, как 50 полностью переврал эту историю. За это он заслужил еще одну взбучку. Мой друг Мерк сломал ногу и я позаимствовал его костыль в качестве оружия. Мы пришли на студию, где и я и он должны были записываться этой ночью и стали открывать все двери, так как не знали, где именно он будет. Когда я открыл маленькую студию и оказался в сантиметрах от него, он посмотрел на меня, как на привидение.
«Давай поговорим!» — «Ты достаточно наговорил». БАМ! Я вломился в студию и стал бить его костылем. Мы забили его в угол и я обрушил на него большую колонку. Я услышал, как он сказал: «Достань пушку!». «Доставай свою пушку!», — ответил я. И тут Black достал ножик и порезал 50. Когда мы увидели кровь, то свалили оттуда.
Я должен был это сделать с 50 Cent. Я хотел причинить ему боль, показать, с кем он связался. Я чувствовал, что защищаю то, ради чего так старался все эти годы. Я защищал свою репутацию и искусство. Я не мог допустить, чтобы кто-то осквернял их своими дрянными диссами и враньем. Мой рэп был самым главным из того, что я имел. Я его создал, он все значил для меня».
Пик коммерческого успеха Ja Rule пришелся на 2001 год: тогда вышел альбом «Pain Is Love» и суперхит «I’m Real» с Дженнифер Лопес.
«Когда я записывал свой второй альбом, я жил в Лос-Анджелесе. Это была прекрасная пора моей жизни. Я снял дом и три месяца работал в нем. Почти не спал, был слишком занят своим успехом. Это было впервые, когда в моей жизни появилась такая роскошь, дом стоимостью в 10 или 15 миллионов долларов. Я называл его «ghetto mansion», он стоял у предгорья Лос-Анджелеса, там, где жили Джулия Робертс и Брюс Уиллис. Дом стоил 30 000 в месяц и я понятия не имел, что делать со всеми этими восемью спальнями, девятью ваннами и теннисным кортом. Я не играл в теннис, зато мы играли на баскетбольной площадке и почти каждый день устраивали вечеринки у бассейна. Было весело играть в баскет в два или в три ночи, а вы знаете, как ниггеры играют в баскет — во весь голос. Постоянно приезжала ночью полиция, но я говорил им: «Что значит, «вы не можете веселиться тут»? Я плачу как и все остальные». Думаю, соседи нас ненавидели».
«Вокруг нас всегда было много женщин и мои парни с некоторыми из них хотели познакомиться поближе. Так как я был «звездой», мне было легко цеплять женщин и передавать их парням, голодным до женского внимания. Среди них была одна, которая следовала за нами из клуба в клуб, Ezette. Я сразу понял, что она беда. Каждый разговор она упоминала знаменитостей: «Я выхожу замуж за Фреда Дерста», «Сегодня поеду навещу Maxwell», «Я встречаюсь с Ленни Кравицем». Зачем она нам все это говорила? Я знал, что она просто врет. Каждый из нашей тусовки получил свой шанс с Ezette, я называл ее «на раздаче».
«Однажды я был в Майами на Зимней Музыкальной Конференции, когда как раз вышел новый альбом. Радио всегда поддерживало Murder Inc. и у нас с Irv Gotti появилась отличная идея о подарке для программный директоров. Мы позвонили Ezette из Лос-Анджелеса и предложили ей прилететь в Майами подзаработать. Это был злой план, но он имел смысл. Все эти программные директора радиостанций в большинстве совем были полными, лысоватыми мужиками средних лет, которые не отдыхали месяцами, а то и годами. Ezette была отличным подарком для них и она была рада услужить. Мы сняли ей номер с хорошим видом и рассказали всем директорам, что их ждет подарок в номере 3261. Они слетелись в этот номер и Ezette показала им небо в алмазах. Разумеется, у Murder Inc. был отличный следующий год радиоэфиров».
«B.I.G. как-то отлично сказал: «More money, more problems». Однажды мой диджей, DJ Daison тусовался с моей женой и ее подругами в клубе. Там он увидел в ее кошельке карточку American Express Back Card. И украл ее. Мы быстро заблокировали карту, но несколько покупок с ее помощью успели произвести, купили диджейское оборудование. Я пообщался со службой доставки и все стало ясно — некто Daison Floyd заказал его на дом.
Мы поехали на концерт и я попросил водителя заехать в магазин, где купил перчатки и биту. Никто не понимал, зачем мне это, но это был мой концерт и раз я так сказал, значит, вопросов быть не должно. Я дождался ночи и в моем номере, где все тусили, отозвал Daison в комнату. Как только я начал избивать его битой, на меня напала пелена и я почти ничего не помню. Эта сука орала: «Ты что делаешь?!». Он думал, что я хочу убить его. Я действительно превратился в другого человека. Он смог вырваться и выбежал из комнаты. Все увидели, как я несусь за ним с битой в руках, а он убегает с окровавленной головой. Я крикнул: «Эй, Life, наступи ему на руку!». Тут я начал избивать его с такой силой, что не мог остановиться. Даже мои парни стали просить: «Rule, достаточно, ты все доказал уже, ты убьешь его!». Но мой мозг был где-то в другом месте. Позже они рассказали мне: что я орал: «Я же любил тебя, ниггер! Я вывел тебя в люди, кормил твою семью! Ты предал меня!».
Daison, похоже, не понимал, что я дал ему шанс тогда, когда остальные мои парни его не очень-то любили. Они называли его «смазливым парнем» и считали, что и как диджей он не очень хорош. А я платил ему 1500 долларов за концерт — в тот год у меня их было 40. То есть 60 000 плюс полностью оплаченное питание и проживание. Я никогда не требовал для своих людей чего-то хуже, чем себе. Если я останавливался в Ritz-Carlton, то и все там останавливались. Но если кто-то делал из меня дурака, он получал по заслугам. Я хотел переломать ему кости. Я хотел, чтобы он ощутил всю низость того, что он сделал, украв у моей жены. Позже он подал на меня в суд и я заплатил ему 80 000. Больше я с ним никогда не разговаривал».
Источник
50 Cent: «Тебе о таком в книжках не напишут!»
Вот уже десять лет автор альбома «Get Rich Or Die Tryin'» воплощает в жизнь этот девиз, вынесенный в название. Никакого «или сдохни». Только «разбогатей». Разбогатей на продажах дисков. Разбогатей на продаже энергетических напитков, книг по саморазвитию, фитнес-руководств, наушников и чего только не. Последним пунктом в этом списке будет его недавний альбом «Animal Ambition». Видите ли, 50 Cent здоровее нас и богаче нас. И он верит, что если ты, уважаемый читатель, прислушаешься к его совету, то сможешь достичь тех же высот. Автор издания GQ, Зак Барон, целый месяц провел в компании Кертиса Джексона. За этот период он создавал вижн-борды, посещал тренажерку, учился новому образу мышления. И все это для того, чтобы стать чуточку более похожим на 50 Cent.
«Сделай вижн-борд (board — доска, vision — видение, в значении «перспектива»; «аналоговый» вижн-борд мог бы выглядеть как доска, которая висит около вашего рабочего места, а вы к ней пришпиливаете фотографии «пятерки» BMW, парижских крыш, квартиры с дизайнерским ремонтом или других вещей, мотивирующих вас на труд и визуализирующих ваши жизненные цели; 50 Cent предлагает создать «цифровой» вижн-борд в виде папки с фоточками — прим. The-Flow). Сегодня же, как только придешь домой, — говорит 50 Cent. — Открой лэптоп. Создай новую папку. Подумай о том, чего ты хочешь от будущего. Нагугли картинок на эту тему и закинь в эту папку».
На нем бейсболка Yankees и по-семейному милый свитер в ромбик. Он на пуговицах, а потому постоянно скатывается на огромных мышцах Кертиса. Контур его бороды идеально ровный, будто не парикмахер за ней ухаживал, а хирург с острым скальпелем. Дизайн его офиса в центре Манхэттена, где мы сейчас находимся, очень строг. На столе — колода карт с логотипом «I ♥ NY» на рубашке. Периодически он тасует ее. Рядом с колодой — мяч для сквоша, который он время от времени просто сжимает в руке.
«Так и сделаю» — отвечаю я.
50 Cent на минуту задумался. «Вообще-то, твоей девушке — той самой девушке, о которой я только что ему рассказал и с которой вместе с недавних пор живу, — тоже следует составить вижн-борд. А потом мы их сравним. Создай общую фотоподборку, переместив туда картинки из ваших папок. Теперь эта подборка перестанет быть твоим собственным видением будущего. Теперь — это ваш совместный план. На этом совмещенном борде будет представлено то, что вас объединяет. Это будет памятником вашей любви».
«Но в папках останутся и такие кадры, которым не найдется парных фоток, и которые так и не попадут на вижн-борд. Ради них все и затевалось. Те вещи, которым нашлось место на твоей подборке, но которых нет у нее — это то, что ей придется принять, — говорит 50 Cent. — И вам нужно будет прийти к компромису в отношении тех картинок, которым нашлось место в ее борде, но не в твоем. Для здоровых отношений, — объясняет он, — нужно обсуждать различия партнеров. И благодаря всей этой процедуре вы приблизитесь к этому обсуждению».
«Теперь понимаешь? — улыбается 50 Cent, — Тебе о таком в книжках не напишут».
У меня были свои причины попросить Кертиса Джексона быть моим лайф-коучем. Да-да, того самого Кертиса, который свою собаку назвал в честь Опры (не из хороших, само собой, побуждений). За десять лет в бизнесе 50 Cent зарекомендовал себя человеком если не мудрым, то, по крайней мере, очень смекалистым. Он опубликовал несколько книг по саморазвитию: «Закон 50» (бестселлер-медитация о страхе и недоверии, который читается как руководство для директоров компаний) и прошлогоднюю «Формулу 50» (шестинедельный план тренировок и питания, «который изменит вашу жизнь»). В его офисе висит постер фильма «Право на убийство», где он снимался вместе с Робертом Де Ниро и Аль Пачино. Фифти продюсирует сериал «Власть». Он же инвестировал в бренд Vitaminwater и заработал на этом сто миллионов долларов. Его первый за пять лет альбом называется «Animal Ambition». Посмотрим, не прочь ли он поделиться своими звериными амбициями еще и со мной.
Затея с этим тренингом была, конечно же, обычным трюком. По крайней мере, именно так я поначалу к ней относился. Мне нравится принцип «стать лучше». Кто не захочет стать лучше? Но еще интереснее мне было разузнать о том, в чем Фифти был хуже, и в чем потерпел крах за годы своей карьеры. Раньше его музыка звучала отовсюду, а теперь? Раньше он продавал просто невообразимое количество дисков, а сейчас? Он в одиночку жил в огромном особняке с восемнадцатью спальнями, прежде принадлежавшем Майку Тайсону. На протяжении пяти лет он каждый день носил пуленепробиваемый жилет и ездил в бомбоустойчивом авто. Он отказался от алкоголя. Его жизнь в 2014-ом кажется одинокой и невыносимой. Он был живым примером человека, привлекшего внимание всей индустрии, а она мимо него взяла да и пронеслась на всех парах. Я думал так: наведаюсь к нему, задам наводящие вопросы и расскажу о его проблемах так, будто это мои собственные. «Сейчас мне 31 год, я добился кое-каких успехов, но опасаюсь, что лучшие мои деньки уже позади» — типа такого. И рассказав ему о себе, я на самом деле заставлю его говорить о Кертисе Джексоне и о том, что ждет человека, добившегося таких успехов. И неспособного их повторить.
Но пока что задает вопросы именно он. О моей девушке: «Как долго вы вместе?»
«То есть, новизна еще не пропала».
«Вы с ней лучшие друзья?»
«Я думаю, что дружба — сильнейший из типов отношений, — говорит 50 Cent. — Не забывай быть ее другом. Относись к этому серьезно. В какой-то момент ваша дружба превратится в нечто бесценное. И тогда нужно думать о свадьбе».
Я пришел на интервью, чтобы поставить перед 50 Cent зеркало и поговорить о нем, его страхах, его мечтах, его сожалениях. Так вот же он — передо мной. Только несуществующее зеркало почему-то оказалось в его руках, и теперь я рассказываю о своих мечтах, своих страхах, своих сожалениях. Он провернул это без малейшей иронии или скептицизма. Для него это не было шуткой (хотя для меня — было). И это было первым уроком, который я усвоил.
Событий его биографии хватит человек на десять. Есть что вспомнить и помимо распиаренной истории про девять огнестрельных ранений. Мама родила его, когда ей было 15. Она сказала сыну, что это случилось благодаря непорочному зачатию. «Хотела, чтобы я не расстраивался из-за отсутствия отца» — говорит Фифти с еле заметной ухмылкой. Ее убили спустя восемь лет. Об этом даже пересказывать тяжело: подруга накачала ее наркотой, закрыла все окна и пустила газ. Мама была наркодилером. В возрасте двенадцати лет Кертис тоже стал им. Когда его альбом «Get Rich Or Die Tryin'» в первую же неделю разошелся миллионным тиражом (а на следующей неделе — уже двухмиллионным) он переехал из бабушкиной спальни сразу в громадный особняк Тайсона. «Хочу все и сразу» — таков девиз. Там он живет до сих пор. Как Гэтсби без своей Дэйзи.
Во время первой встречи мы много говорили о женитьбе и отцовстве. От рассказанных им историй сердце сжималось. Его первый сын, Маркиз, родился, когда Кертису был 21. Ради сына он и выбрал рэп-карьеру — карьеру, которая поможет зарабатывать, не рискуя жизнью. Кертис хотел жить, чтобы воспитывать его. Сейчас сыну 17 лет и они не общаются из-за конфликта с его матерью. Причина размолвки: деньги. Они были вместе задолго до того, как он стал 50 Cent, и теперь она считает, что Кертис ей чем-то обязан.
«Мы с сыном совсем не общаемся, — говорит 50 Cent, сжимая мяч для сквоша. — Это из-за его матери. Он принял ее позицию». Кертис старается избежать прежних ошибок со вторым ребенком, которого ему в 2012-ом родила другая женщина. Он хочет, чтобы все было правильно, даже несмотря на то, что с этой женщиной они уже тоже успели разойтись.
«Женщины бывают разные, с ними тяжело найти общий язык» — говорит он, подразумевая, видимо, череду скандалов из газет. Громкие размолвки. Обвинения в домашнем насилии. Вы должны понимать, насколько это глупая затея, спрашивать у Фифти любовных советов. И все же, я спросил. Хотел узнать, каким будет его ответ в той отрасли, где не удалось достичь успеха.
«Единственный аспект моей жизни, по отношению к которому я был непоследователен — это личная жизнь», — признается он, сидя в своем офисе. Там же, где он посоветовал мне создать вижн-борд и сравнить его с подборкой моей девушки. Прощаясь, он обнял меня, но не смог вспомнить её имя. «Потом дай знать, как все прошло с Этой-как-там-её», — с неподдельным интересом произнес он.
По приходу домой я тут же все рассказал Этой-как-там-её. «50 Cent хочет, чтобы я создала вижн-борд? — переспросила она. — Из чего он должен состоять?»
«Из твоих надежд и желаний насчет нашего совместного будущего», — ответил я.
Она задумалась. Спросила, каково было мнение Фифти о нашей паре. Она призналась, что у нее были опасения, будто он не одобрит наших отношений. Его публичный образ давно приобрел макиавеллевских масштабов. 50 Cent вообще верит в любовь?
«50 Cent верит в нас», — уверил я ее.
«Ну, — резонно заметила моя девушка, — он еще наших вижн-бордов не видел».
И я начал жить так, как мне посоветовал 50 Cent. В тот самый день, когда мы познакомились, я явился к нему в джинсах и кроссовках, и спустя какое-то время поинтересовался, что он думает о моей имидже. «Послушай, GQ могли отправить тебя интервьюировать Полтинника, ведь ты любишь уличный стиль одежды, — ответил он дипломатично. Мой кежуал, кстати, идеально соответствовал тому, как были одеты 50 Cent и его друзья. — Но делай они интервью с Джорджем Клуни, то послали бы кого-нибудь в костюме».
То есть, мне стоит носить костюм на работу?
«Это позволит артисту понять, каково мнение журнала о нем», — ответил он. Возможно, 50 Cent был прав. Каждый день я приходил в офис в кроссах Nike и, пожалуй, не очень соответствовал тому типу мужчин, который воспевает GQ. Я бросил взгляд на свои потрепанные кроссовки. Кертис Джексон был прав.
Ладно. Завтра приду в костюме.
«Могу поспорить, люди тут же будут спрашивать, что стряслось: «А почему ты весь при параде? Что происходит?» Ведь для тебя это — нечто из ряда вон. Когда ты преображаешься, люди это замечают».
Замечают — не то слово. Я был поражен, насколько изменилась реакция окружающих. «Воу-воу!» — протянула Эта-как-там-её, стоило мне выйти из спальни. «Классный костюм!» — приветствовали коллеги в холле. «У тебя сегодня что, собеседование на новую должность?» — спросила женщина из соседнего офиса. Заместитель редактора журнала проходил по коридору и остановился у моей двери. Возможно, впервые в жизни, он оценил мой внешний вид. «Мне нравится твой костюм», — произнес он. Тут же подозвал фотографа. «Давай выложим его фото в инстаграм GQ» — приказал он девушке-фотографу и, не проронив больше ни слова, удалился.
Чем меньше я скажу о последовавшей фотосессии — тем лучше. Но спустя двадцать минут — вот он я. Яркое фото на дисплее айфона. Неестественно сутулый. Рубашка на талии смята. Руки от неуверенности засунуты в карманы. Вот она — лучшая попытка представить бренд GQ, мда. Совет 50 Cent сработал, только вот учеником я оказался хреновым.
Комментарии под моим фото в инстаграме были безжалостны и остроумны. «Ну такое», написал юзер ristoski31. «Купите вашему мальчику рубашку, которая хоть по размеру подходит», — добавил _swizzjr. «Что за неопрятность в талии?» — негодует lawrenzok.
Прочитав замечание lawrenzok, я и сам заметил эту неряшливость.
«Он выглядит как священник или фермер-амиш» — добил skygriff.
«Начинаем с малого веса, а потом нагрузку увеличим», — объясняет 50 Cent, нанизывая блины на гриф штанги. На нем белая футболка и черные спортивные штаны. Его мускулы занимают столько места! Он любит этот зал в центре Манхэттена — здесь тихо, нет посторонних, у входа стоят корзины полные фруктов.
Он жестом приглашает меня сделать подход жима от груди. Учтиво показывает, куда нужно поставить большие пальцы, чтобы хватка грифа была крепкой. Прокручиваю гриф, чтобы снять его со стойки, Фифти начинает наигранно вести подсчет повторений, пока я, выпучив глаза, стараюсь справиться с неподъемным для себя весом. Осилил шесть повторов. 50 Cent из вежливости сделал впечатленное выражение лица.
Потом к штанге подходит он. Начинает с 55 килограмм. Я почему-то посчитал, что это лучшее время, чтобы расспросить у него про новый альбом, про прошлые диски, про то чувство, которое он испытывает, пытаясь вернуть огромную аудиторию, что была у него десять лет назад. В феврале он покинул лейбл Interscope, где числился с начала двухтысячных. Теперь он независим. Фифти утверждает, что перестал быть приоритетным артистом для лейбла. «Когда люди не хотят, чтобы ты был успешен — это заметно», — говорит он.
Теперь 65 килограмм…
Впервые он осознал это, выпуская в 2007 году альбом «Curtis». Лейбл потерял к нему интерес. Он затеял битву продаж с Kanye West и его диском «Graduation» — и проиграл. Это стало началом конца. Канье не просто обскакал по продажам Кертиса, но и стал одним из влиятельнейших рэп-артистов всех времен, эдаким эмоциональным ботаном, который просто смел музыку Фифти с рынка. Кертис Джексон это понимает. Даже ему нравится «Graduation». «Я слушал этот диск миллион раз» — говорит он. В 2009 году последовал провальный «Before I Self Destruct». «Люди были слишком заняты, слушая Канье и Дрейка, — говорит Полтинник. — Может, мне и стоило где-то под пальмами нежиться вместо того, чтобы альбом выпускать».
После «Self Destruct» он перегруппировался, снялся в нескольких фильмах, запустил бренд энергетических напитков и линию наушников SMS Audio, написал пару книг. Дистанцировался от музыки. Это было вынужденным шагом. В рэпе он представлял образ уличного мордоворота — а это нынче перестало пользоваться популярностью. Теперь неважно, откуда артист родом и какие жизненные обстоятельтсва ему пришлось преодолеть — важно лишь, чтобы музыка качала. Рэперы теперь вольны фантазировать, становиться кем угодно. Только вот Кертису Джексону такую свободу никто не собирался предоставить. «Не-не, только не ты, — отвечали мне. — Ты нам нужен именно таким. Остальные могут творить что угодно».
Его мышцы надуваются, будто воздушные шары.
«Animal Ambition» еще и о том, что 50 Cent называет «обратной стороной» успешного артиста. А именно, об окончании профессиональных и личных отношений с двумя давними напарниками по G-Unit, Lloyd Banks и Tony Yayo. Артистами, с которыми он плечом к плечу пробился к успеху. Артистами, по его словам, ослепленными завистью, жадностью и ленью.
Сто десять килограмм…
Нет причин ему не верить. Он давно известен как человек, использующий бифы для рекламы альбомов. Но в этой истории есть что-то очень грустное. Он видел только конфликты. Больше никто не умеет настолько удачно использовать их себе же на пользу. Но видеть его вот таким…
Сто двадцать килограмм…
«Закрой глаза и представь дерево, — говорит он. — Если поливать его десять лет, оно вырастет. А что, если не вырастет? Значит ли это, что тебе нужны новые семена? К черту все. Давай начнем заново с новыми семенами». Он сделал Бэнкса и Йейо известными, просто позволив им стоять рядом на сценах по всему миру, и предоставив им необходимые условия для успеха. И они все равно не смогли ничего добиться сольно.
Сто тридцать килограмм…
«Я делал все для них, — говорит 50. — А теперь они твердят, мол, я им что-то должен».
Но ведь они — твои друзья.
«Верно. Какой из меня друг, если бы я им тогда не помог? Но моя помощь им навредила. Ты понимаешь, что я хочу сказать?»
Ты скучаешь по ним?
«Не очень. Уже нет. Я привык».
То есть, изначально скучал?
«Да, — отвечает он, — Может, вышло так, будто я платил им, чтобы они были моими друзьями».
Сто сорок килограмм…
Фифти делает еще один подход, встает, делает растяжку, еще один сет, потом вытирается полотенцем.
Э-э-э, а откуда такое название, «Animal Ambition»? (Я ж профессиональный журналист!)
«Звери убьют нас, — объясняет Фифти, — Каждого из нас». Мимо фантастической походкой проплывает женщина-тренер.
«Ты лучше на нее глянь! — подталкивает меня локтем Полтинник. — Ради такой можно и попотеть в зале!»
Она подходит к нам, представляется. У нее есть пара билетов на игру Nets. Спрашивает, не хочет ли 50 Cent присоединиться. Они обмениваются номерами. Она легкой походкой уплывает прочь. Я провожаю эту прелесть взглядом.
Кертис возвращает меня к реальности.
«Зак, соберись! — прикрикивает он. — У тебя свадьба на носу!»
Мы с Этой-как-там-её составили вижн-борды. Посмеивались сперва над этой затеей, но оказалось, что превратить наши абстрактные идеи и мечты в картинки — далеко не так просто. Я уселся за ноутбук, нагуглил уйму фоток с уютными столиками французских ферм и курортов где-то в Каталонии. Фотку, обозначающую женитьбу, взял напрямую из Wikimedia Commons — там изображен наскальный рисунок мужчины и женщины, держащихся за руки. Большинство фоток имело отношение к работе: любимые книги, которые я тоже когда-то хочу суметь написать, и награды, которых в будущем хочу быть удостоен. 50 Cent разрешил нам пользоваться фотохостингом Pinterest. В качестве финального аккорда я выбрал фото, где изображена Эта-как-там-её. Мое любимое фото. Сделал его обложкой вижн-борда.
Обложкой ее фотодоски оказалось лимонное дерево. Это идеализированная версия домашнего растения в углу нашей квартиры, в котором она отчаянно пыталась поддерживать жизнь. Об этом я узнал, когда мы сели компоновать совместный борд. Мы сидели рядом на диване, пока она шаг за шагом вела меня по своей фотоподборке: беременная София Коппола, фотки с «классными детишками», дети Кардашиан, снимки Лорел Каньона, лампа за $600, модные журналы, где она хочет работать, еще восемь кадров с Софией Копполой, белое вино, встреча Гвинет Пэлтроу и Ины Гартен, Рожер Федерер с коалой на руках. Фото вечеринок на природе и пирамид алкоголя сменялись беременными женщинами, новорожденными, книгами, которые надо будет новорожденным прочесть, и путешествиями, в которые стоит с этими новорожденными отправиться. Тут важно отметить, что Эта-как-там-её — абсолютно вменяемая хорошая девушка: красива, успешна, обладает вкусом и здоровыми амбициями. Но на ее вижн-борде было столько детей! Да там целый приют! Я будто попал в ситком канала CBS, где наши ценности и взгляды на жизнь — не более чем гендерные стереотипы и клише. А еще там был кадр, где какой-то девушке делают алмазный пилинг лица. «Это символизирует то, что я хочу алмазный пилинг лица», — объяснила она.
«А к моей подборке у тебя есть какие-то вопросы?» — поинтересовался я. Вся рубашка пропиталась потом.
Она ответила, мол, фотодоска все говорит сама за себя.
Я откашлялся. «И это значит что?»
Все зашло слишком далеко. Я не мог так поступать с Этой-как-там-её, но назад дороги не было. Что последовало дальше? Слезы и разговор, подобных которому у нас никогда не было. Про детей. Про тех самых, которые однажды могут быть у нас с ней. Когда и сколько детей мы хотим завести? А еще обсуждение наших карьер. И денег. И будущего. В тот момент я полюбил ее даже сильнее. И черт его знает, какое для нас это все имело значение, но это произошло. Произошло с точностью, как предсказывал 50 Cent.
Наш с Фифти «тренинг» по саморазвитию сделал резкий поворот в Варшаве, куда Кертис Джексон прибыл для рекламы линии наушников. Из него и вправду получился отменный наставник. Журналисты, видимо, не так уж часто во время интервью с ним начинают болтать о себе: своей девушке, своих ночных кошмарах и неспособности поднять большой вес при жиме от груди. Но это сделал я, и 50 Cent мне подыграл. Он, если подумать, даже подбадривал меня на этом пути. Первым вопросом, который он мне задал во время нашей встречи в лобби варшавского отеля было: «Ну как все прошло с Этой-как-там-её?»
Я все выложил как на духу: рассказал про фото с детками, слезы, мою рубашку мокрую от пота. «Вот видишь!» — довольно протянул он.
Он был таким все время нашего общения: заинтересованным, искренним, прямолинейным, открытым к диалогу на любую тему. Позже мы ехали в этом нелепом автобусе — глыбе с шестом для стриптиза посреди салона и диджейской будкой. Из динамиков ревел «Get Rich or Die Tryin'», а мы беседовали, сидя на грязных креслах у стены. За окном проносилась Варшава: с восседающим на светофорах вороньем, голыми, только-только начинающими цвести, черными деревьями и угнетающего вида многоэтажками.
Разговор свернул не туда. 50 Cent вдруг нелестно отозвался о другом рэпере, Puffy. Его упрек звучал очень лаконично: «Он — сосунок». Внезапно. Эта фраза прозвучала настолько неожиданно и злобно, что я решил переспросить, серьезно ли он произнес эти слова. Я пошел дальше, уточнив, не хочет ли он такой цитатой в интервью, скажем, привлечь внимание к новому альбому. Я заметил, как он резко посерьезнел.
«Ты думаешь, я одобряю такие выходки?» — спросил он, подразумевая конфликты ради конфликтов.
«Я никогда не навязываю драку. Ты представляешь вообще, о чем говоришь? — спросил Фифти. Он выдержал паузу, подбирая слова. — Я вижу, что ты не понимаешь меня. А я хочу, чтобы понял».
Сперва я подумал, что он расстроился, потому что под сомнение была поставлена его искренность. Но дело было в другом. «Я мог солгать тебе, — 50 Cent пристально взглянул на меня. — А вместо этого делюсь идеями, которыми воспользовался бы сам. Мне нравится концепция лайф-коучинга. Но пойми: моя жизнь ведь далеко не идеальна. Я не знаю, как нужно поступать, а могу лишь дать советы, к которым сам бы прислушался. Никто не идеален. У каждого есть изъяны».
Мы провели с ним так много времени, и теперь я видел, что он задумался: а слушал ли я вообще, о чем он говорил? Или я лишь отсеивал те фразы, которые выгодны мне? Типа таких развлекательных цитат, которые он обронил про зверей или трагичных — про сыновей. Я расспрашивал его про деньги, занятия спортом и отношения — а он с радостью отвечал на каждый вопрос, каким бы надуманным он ни был. А теперь вижу в его глазах сомнение — то, чего я добивался с самого начала нашего общения. Может, он волновался о том, что лучшие его дни уже позади? Не списан ли он со счетов? Я наконец-то смог направить его по этому пути. И зачем? Чтобы 50 Cent отреагировал так, как любой другой человек из плоти и крови.
Это было моим последним уроком. У Фифти не было каких-то уникальных инструментов для достижения успеха. Он ничем не лучше тебя и меня. Решительность, упорство, бесконечная вера в себя — вот что помогло Кертису Джексону стать 50 Cent. Человеком, который выпустил альбом «Animal Ambition», причем не важно — ждали этот релиз или нет. Человеком, чья мама умерла на руках женщины, которой верила больше всего. Человеком, который отрекся от старых друзей. И все же он относился ко мне как к другу. А можно ли то же самое сказать обо мне?
Наша последняя встреча состоялась утром на следующий день. Фифти направлялся продавать наушники в местный торговый центр. Я попросил прощения за наш вчерашний разговор в том дурацком автобусе. И поинтересовался, есть ли у него какой-то совет на прощание.
«Когда будешь писать свой текст, — сказал Кертис, — не делай из меня какого-то там эксперта». Это было бы неправдой — именно об этом он мне пытался сказать накануне. Он, как и все мы, был человеком с недостатками. Он был рад делиться советами, но лишь в том случае, если я напишу о нем как о человеке, который просто хочет помочь. А потом он сказал вот что: «Вставь себя в этот текст: костюм, тренажерный зал, вижн-борды, все вот это. Ведь если мы упустим момент про костюм и реакцию окружающих на нового тебя — все было впустую». Думаю, теперь он понимает, почему я здесь.
Подъезжаем к торговому центру. Наш Lexus въезжает на подземный паркинг. Перед машиной выстроились десять блондинок, по пять с каждой стороны, с большими каблуками и сиськами. Такой вот комитет по встрече важных гостей. «Привет!» — кричат они в унисон, от чего становится не по себе. Они бегут впереди нас — как жирафы, завидев хищника, — чтобы снова красиво выстроиться у дверей лифта. По пять с каждой стороны. Уже во второй раз мы проходим мимо этой стены парфюмов. «Пока!» — ожидаемо кричат они.
Даже посреди этого хаоса, Фифти не упускает меня из виду. Он пропускает девушек вперед и, когда те скрываются в дверях лифта, окликает меня: «Зак! Соберись, Зак!»
И я улетаю домой. Туда, где ждет Эта-как-там-её.
Источник