Изъятие документов и предметов в ходе проведения проверки сообщения о преступлении путем ограничения охраняемых законом прав граждан
Тарасенко Егор Анатольевич, прокурор отдела по надзору за исполнением законодательства в сфере оборота наркотических и психотропных веществ прокуратуры Санкт-Петербурга, юрист 1 класса.
В статье рассматривается проблема осуществления в ходе проведения проверки сообщения о преступлении следственных действий, направленных на изъятие документов и предметов, путем ограничения охраняемых законом прав граждан. Приводятся примеры сложившейся правоприменительной практики по этому вопросу. Вносятся предложения по совершенствованию УПК РФ.
Ключевые слова: охраняемые законом права граждан, постановление суда, доследственная проверка, сообщение о преступлении, изъятие документов и предметов, оперативно-розыскное мероприятие, орган дознания.
Confiscation of Documents and Objects, Legally Protected Human Rights on the Application for a Crime
Tarasenko Egor Anatolevich, Public Prosecutor, Department for supervision over execution of the law on drug circulation, St. Petersburg Public Prosecutor’s office, 1st class lawyer.
The article deals with the problem confiscation of documents and objects, legally protected human rights on the application for a crime. Practical example. Suggestions for improvement of the Code of criminal procedure.
Key words: legally protected rights of people, the court’s decision, prior to the initiation of the criminal case, a statement about the crime, confiscation of documents and objects, operational-search activities, investigation.
Федеральным законом от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ в ч. 1 ст. 144 УПК РФ внесены существенные изменения, согласно которым при проведении проверки сообщения о преступлении должностные лица наделены полномочиями истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном УПК, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта.
Согласно пояснительной записке к проекту этого федерального закона законодатель напрямую связывает введение указанных полномочий с решением следующей проблемы: «Возбуждение уголовного дела по целому ряду преступлений напрямую зависит от результатов экспертных исследований. При предварительном исследовании материальный объект исследования нередко видоизменяется, частично или полностью расходуется, в связи с чем иногда невозможно осуществить его последующее полноценное исследование в рамках судебной экспертизы. В целях решения данной проблемы законопроектом предлагается расширить полномочия органов предварительного расследования при проверке сообщения о преступлении» .
Пояснительная записка к проекту федерального закона от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ // http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=PRJ;n=9350o#0.
Разрешив использование названных полномочий, законодатель не предусмотрел некоторые вопросы, которые возникли на практике.
Законодателем не приведен исчерпывающий список следственных действий, производство которых возможно в ходе проведения проверки сообщения о преступлении, а также не изменены редакции статей УПК, регламентирующих проведение следственных действий, направленных на истребование и изъятие документов и предметов, имеющих значение для принятия законного и обоснованного решения по материалу проверки сообщения о преступлении.
Например, в соответствии с ч. 5 ст. 186.1 УПК информация о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами предоставляется в виде документов, что согласуется с положением ч. 1 ст. 144 УПК. Несмотря на это, п. 1 ч. 2 ст. 186.1 УПК обязывает следователя в ходатайстве о производстве контроля и записи телефонных и иных переговоров указывать уголовное дело, при производстве которого необходимо выполнить это следственное действие.
Нормами УПК, регламентирующими порядок истребования и изъятия документов и предметов, предусмотрена необходимость наличия уголовного дела, что, в свою очередь, приводит к невозможности осуществления полномочий, предусмотренных ч. 1 ст. 144 УПК, кроме как при получении образцов для сравнительного исследования, осмотра места происшествия, документов, предметов, трупов, производства освидетельствования, получении ответа от органа дознания на поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Аналогичные требования по применению названных норм уголовно-процессуального законодательства отражены в информационном письме заместителя Генерального прокурора РФ от 20 августа 2014 г. N 36-11-2014 «О недопустимости изъятия предметов и документов вне рамок следственных действий, предусмотренных до возбуждения уголовного дела».
Такой правовой позиции придерживается и большинство исследователей. «Указание в ч. 1 ст. 144 УПК РФ на то, что изъятие предметов и документов проводится в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, означает, что при производстве тех или иных следственных или иных процессуальных действий должны соблюдаться все предусмотренные УПК РФ правила, касающиеся порядка их проведения. К этим правилам относится и то, допускается ли их производство до возбуждения уголовного дела. Если в соответствующей статье УПК РФ (в данном случае — ст. ст. 182 и 183) нет прямого указания на то, что эти действия могут быть произведены до возбуждения уголовного дела, и на это нет прямого указания в ст. 144 УПК РФ, то до возбуждения уголовного дела они проводиться не могут» .
Статья Ш.М. Абдул-Кадырова «Доказательства, полученные при производстве доследственной проверки» включена в информационный банк согласно публикации — «Уголовное право», 2014, N 2.
Абдул-Кадыров Ш.М. Доказательства, полученные при производстве доследственной проверки // Материалы Международной научной конференции, посвященной 85-летию со дня рождения заслуженного деятеля науки Российской Федерации А.Н. Игнатова. Москва, 10 октября 2013 г. Российский университет дружбы народов. 2013. С. 8 — 12.
«Однако возникает вопрос: почему тогда при перечислении проверочных действий законодатель разделяет эти действия — изъятие предметов и документов и осмотры (места происшествия, предметов и документов), перечисляя их через запятую (ч. 1 ст. 144 УПК РФ)? Означает ли это, что законодатель имел в виду какой-то иной порядок изъятия предметов и документов, отличный от осмотра?» .
Соколовская Н.С., Чаднова И.В. К вопросу об изъятии предметов и документов при проверке сообщения о преступлении // Вестник Томского государственного университета. 2017. N 416. С. 181 — 184.
В Санкт-Петербурге наработана практика применения положений гл. 25 УПК во взаимосвязи с ч. 1 ст. 144 УПК, основанная на том, что изменения в ст. 144 УПК были внесены позже и фактически должностное лицо, осуществляющее проверку сообщения о преступлении, наделено полномочиями по изъятию документов и предметов в том числе в порядке, установленном гл. 25 УПК.
Так, судьей Кировского районного суда Санкт-Петербурга 19 февраля 2016 г. и судьей Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга 10 ноября 2016 г. удовлетворены ходатайства следователей-криминалистов следственных отделов названных районов о получении информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами по материалам проверок по сообщениям о безвестном исчезновении граждан .
Архивы Кировского и Фрунзенского районных судов Санкт-Петербурга за 2016 г.
Кроме того, такая правоприменительная практика подтверждена решением судьи судебной коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда от 19 апреля 2017 г., согласно которому в соответствии с ч. 1 ст. 144 УПК в полномочия должностного лица, проводящего доследственную проверку по сообщению о преступлении, входит истребование имеющих значение для принятия решения сведений, в том числе документов, к коим относится информация о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами.
Если обратиться к Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 1 июня 2017 г. N 19 «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)», то в нем также нет прямого запрета на применение положений гл. 25 УПК во взаимосвязи с ч. 1 ст. 144 УПК по материалам проверок сообщений о преступлениях.
Напротив, в названном Постановлении Верховный Суд РФ говорит о праве следователя или дознавателя при проведении проверки сообщения о преступлении в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 13 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» при отсутствии согласия гражданина или его законного представителя на предоставление отдельных сведений, составляющих врачебную тайну, истребовать их по запросу из медицинской организации без судебного решения.
При этом, если обратиться к п. 3 ч. 4 ст. 13 названного Закона, то можно заметить, что законодатель наделил указанными полномочиями следователя или дознавателя исключительно в связи с проведением расследования, которое в соответствии с ч. 1 ст. 156 УПК начинается с момента возбуждения уголовного дела.
Таким образом, своим Постановлением Верховный Суд РФ в этой части приравнял полномочия должностных лиц при проведении расследования уголовных дел и при проведении проверок по сообщениям о преступлениях.
Необходимо обратить внимание и на два решения Конституционного Суда РФ, которые также не содержат прямого запрета на применение положений гл. 25 УПК во взаимосвязи с ч. 1 ст. 144 УПК по материалам проверок сообщений о преступлениях.
Определением Конституционного Суда РФ от 22 декабря 2015 г. N 2885-О установлено, что стороной защиты оспаривалась допустимость применения в уголовном деле заявительницы положений ст. 183 УПК на стадии проведения проверки сообщения о преступлении. С законностью этого процессуального решения согласился Майкопский городской суд Республики Адыгея, а также суды апелляционной и кассационной инстанций. Конституционный Суд РФ в своем определении лишь указал, что проверка правильности выбора правовых норм и их казуального толкования (в том числе установление того, подлежали ли применению в деле заявительницы положения ст. 183 УПК, регламентирующие принудительную выемку, или положения ч. 4 ст. 21 УПК, допускающие получение предметов и документов путем направления запросов), как и разрешение вопросов, касающихся оценки доказательств с учетом обстоятельств конкретного уголовного дела, не относятся к компетенции Конституционного Суда РФ.
Определением Конституционного Суда РФ от 5 марта 2014 г. N 518-О установлено, что изъятие обнаруженных в ходе осмотра места происшествия следов преступления, предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, осмотр которых на месте затруднен или требует продолжительного времени, не может подменять собой процессуальные, в том числе следственные, действия, для которых уголовно-процессуальным законом установлены специальная процедура и другие основания и условия проведения (обыск, выемка, наложение ареста на имущество и т.д.).
По мнению К. Калиновского, проанализировавшего эти решения Конституционного Суда, вопрос о соответствии ч. 1 ст. 144 УПК Конституции РФ в условиях разнородной практики ее применения все еще остается неразрешенным .
См.: Калиновский К.Б. Выемка до возбуждения дела нарушает конституционный принцип соразмерности ограничения прав граждан // Уголовный процесс. 2016. N 3. С. 44 — 50.
Стоит также отметить, что действующие нормы УПК позволяют производство неотложного осмотра места происшествия в жилище при проведении проверки сообщения о преступлении, т.е. дают возможность ограничить конституционное право граждан на неприкосновенность жилища.
Так, ч. 5 ст. 177 УПК позволяет произвести осмотр жилища в соответствии со ст. 165 УПК, а, в свою очередь, ч. 5 ст. 165 УПК наделяет должностное лицо полномочиями в случаях, не терпящих отлагательств, производить осмотр без судебного решения на основании постановления следователя или дознавателя, уже впоследствии «легализуя» это решение в судебном порядке.
Говоря об этой проблеме, нельзя не сказать, что существует и другая правоприменительная практика по истребованию правоохранительными органами сведений, охраняемых законом, в ходе проведения проверок сообщений о преступлениях.
Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» органы, осуществляющие ОРД, наделены полномочиями по осуществлению оперативно-розыскных мероприятий, по своей сути аналогичных следственным действиям, предусмотренным гл. 25 УПК: «Наведение справок», «Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств», «Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений», «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи», «Получение компьютерной информации». Статьей 8 названного Закона установлено, что проведение ОРМ, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина, допускается на основании судебного решения.
Таким образом, сложившаяся правоприменительная практика позволяет правоохранительным органам успешно реализовать в ходе проведения проверки сообщения о преступлении такие же полномочия, как при расследовании уголовного дела, путем производства осмотров мест происшествия для принудительного изъятия любых предметов и документов в любом месте, а также путем дачи органу дознания поручения о проведении ОРМ, позволяющих применять все средства технического контроля жизни граждан, как и при производстве следственных действий, предусмотренных гл. 25 УПК.
Изъятие документов и предметов путем ограничения охраняемых законом прав граждан в ходе расследования уголовного дела и при осуществлении оперативно-розыскной деятельности производится исключительно по постановлению суда, выступающего гарантом защиты граждан от незаконных и необоснованных решений правоохранительных органов.
Так как же может измениться это правовое положение, если указанные полномочия будут применяться и в ходе проведения проверки сообщения о преступлении?
Анализируя все сказанное, приходим к выводу о необходимости конкретизации полномочий должностных лиц при проведении проверки сообщения о преступлении путем внесения изменений в статьи, содержащиеся в гл. 25 УПК, которые необходимо дополнить словами: «Данное следственное действие может быть произведено и при проверке сообщения о преступлении».
Законодатель уже более 15 лет назад передал полномочия по санкционированию проведения правоохранительными органами процессуальных действий, ограничивающих права граждан, в исключительную компетенцию суда.
Применение этих полномочий при проведении проверок сообщений о преступлениях способствует обеспечению прав и законных интересов участников на этапе досудебного производства и создания всех необходимых условий для принятия законного и обоснованного решения о возбуждении уголовного дела либо об отказе в этом.
Пристатейный библиографический список
Статья Ш.М. Абдул-Кадырова «Доказательства, полученные при производстве доследственной проверки» включена в информационный банк согласно публикации — «Уголовное право», 2014, N 2.
- Абдул-Кадыров Ш.М. Доказательства, полученные при производстве доследственной проверки // Материалы Международной научной конференции, посвященной 85-летию со дня рождения заслуженного деятеля науки Российской Федерации А.Н. Игнатова. Москва, 10 октября 2013 г. М.: Российский университет дружбы народов, 2013.
- Калиновский К.Б. Выемка до возбуждения дела нарушает конституционный принцип соразмерности ограничения прав граждан // Уголовный процесс. 2016. N 3.
- Соколовская Н.С., Чаднова И.В. К вопросу об изъятии предметов и документов при проверке сообщения о преступлении // Вестник Томского государственного университета. 2017. N 416.
Источник